Александр Щелоков - Переворот [сборник]
Встретив удивленный взгляд, Джалалов заметил:
— Конечно, следы наркотиков в деле мы встречали, но все это выглядело местной самодеятельностью и не очень нас пугало. Ваше появление и связь с купюрами, которые прошли через синдикат, изменили акценты. Вот и решено оставить этот участок вам. С генералом Волковым я говорил.
Суриков еще раз удивленно взглянул на полковника, но тот на этот взгляд нё обратил внимания.
— Принимайтесь, Андрей Николаевич. Задача вам, я наде-' юсь, предельно ясна. Пошукайте як треба.
Суриков с удивлением поднял брови. В речи полковника Джалалова последняя фраза прозвучала с поражающей неожиданностью. А тот, поняв в чем дело, засмеялся.
— У моего сына жена украинка. Мне всегда нравится, когда она говорит: «А вы, тату, будь ласка, пошукайте як треба». Поскольку мы с Эргашевым только тем и заняты, что шукаем, я взял слова на вооружение.
— Пошукаєм, Турсун Акилович, — согласился Суриков.
Прямо от Эргашева вместе с Садеком они отправились в таможню. Начальник её — Валентин Григорьевич Синюхин, измотанный жарой и беспрерывным потоком транспорта, который шел за границу и обратно, встретил их негостеприимно. Оторвавшись от дел, он вошел в конторку, где, умирая, чуть дышал кондиционер, и буквально рухнул на стул. Выслушав Сурикова, махнул рукой с выражением безнадежности.
— Все, что вы рассказали, вполне вероятно. Но вы и меня поймите. Груз здесь идет потоком. Те несколько человек, которые работают на таможне, не в состоянии просеять всю эту массу через сито. Мы пока не можем дать гарантий, что путь контрабанде закрыт. Подобное бывает только в кино. Я слишком стар, чтобы обещать задержание в ста процентах нарушений.
— Тем не менее вы должны нам помочь.
— Хорошо, — согласился Синюхин устало. Разговор утомлял его, а конца ему не предвиделось. — Но, учтите, неустойку за задержку грузов и простой транспорта будете оплачивать вы.
— МВД СССР? — спросил Суриков саркастически. — Или республики?
Синюхин шутки не принял.
— Это вы сами разбирайтесь. Платить придется, и все!
— Поверьте, Валентин Григорьевич, — неожиданно поменяв тон, произнес Суриков, — я прекрасно понимаю ваше положение. Но все же на вашу помощь надеюсь. У вас колоссальный опыт. Мне рекомендовали посоветоваться с вами сразу несколько человек. И каждый добавлял: «Синюхин, вот кто поможет».
— Кто меня рекомендовал? — спросил Синюхин настороженно. Он знал, что подобные фразы нередко произносят всуе, в расчете на то, чтобы польстить человеку и потом использовать его в своих интересах.
— Кто? Первым Акмаль Эргашев. Потом полковник Джа-лалов.
— Давно вы видели Джалалова? — спросил Синюхин, оживляясь. — Он здесь?
— Сегодня видел.
— Наши отцы вместе воевали. Так что вас интересует? Только конкретно.
— Где бы вы, Валентин Григорьевич, при нужде спрятали товар?
— Только и занимаюсь, что всю жизнь ищу чужие заначки. Потому вопрос: какой? Товар товару — рознь. Иголку воткну в стог сена, нож — за голенище. К слову, мне пришлось видеть даму, которая надела на себя полсотни нейлоновых трусиков…
— Хорошо, товар — это наркотики. Терьяк, гаш, как их именуют еще?
— Количество?
— Сто-двести граммов. Это реально?
— Бывает, везут и меньше. Бывает, больше.
— Где стоит искать?
— У нас граница особенная. Военная. На той стороне стреляют. Потому в провозе, если им занят водитель, свои тонкости. Одна из них в том, что свой груз водитель глубоко не запрячет.
— Вы говорите так уверенно…
— Потому что зубы проел на этом деле. Прежде всего, учтите, трейлеры опечатаны. Игра с пломбами — дело опасное, если, конечно кто-то в фирме не вошел в сговор. Но есть и вторая причина. Караван, допустим, идущий через Саланг, находится под постоянной угрозой обстрела. Свой товар дорог. Потерять его, если машина ляжет на бок или загорится, вряд ли кого устроит. Целостность груза для контрабандиста — его заработок и даже жизнь. Если он связан с группой, дело еще опасней. Потерявшего доверие перевозчика наниматели могут ликвидировать запросто.
Суриков кивнул понимающе.
— Поэтому тайники, — продолжил Синюхин, — должны быть под рукой. Хотя это не значит, что их легко найти.
— Под рукой, — сказал задумчиво Суриков. — Под рукой… Тут возможен ход. Кстати, еще один вопрос. Есть ли у вас на примете местные дальнобойщики, которых вы ни разу не засекли с нарушениями?
— Интересный вопрос, — усмехнувшись, сказал Синюхин и ловко одним щелчком сбил муху, севшую перед ним на стол.
Насекомое отлетело в сторону, упало на пол. Суриков, проследив взглядом, заметил, что муха лежала на спине и беспомощно шевелила лапками.
— Нокаут, — сказал он с улыбкой.
— Один на один я их побеждаю, — сказал задумчиво Синюхин. — А вот когда налетают скопом. Вы, скорее всего, не знаете, что такое настоящие афганские мухи. Магас — так там их называют. С виду все как у нашей, отечественной, но по норову куда злее, прожорливее и плодовитей. Есть места, где этой дряни водятся тучи. Однажды в кишлаке смотрю — стена черная сплошняком. И какая-то странная. Пригляделся — мухи. Миллионы. Одна на одной. Может миллиард. Я кинул камень в стену, чтобы понять, почему они на джиргу собрались. И сразу возник гул. Оказалось, на стене были мокрые лепешки кизяков. Хозяйка собрала навоз, развела в воде, добавила соломы, каких-то щепок и налепила вонючих блинов. Потом прилепила их к стене — сушить. Высохнет — топливо. Так вот для мух это корм, и там их собралось… Э, да! — Синюхин махнул рукой, оставляя тему. — Вопрос вы задали интересный. Дело в том, что не всегда тот, кто проходит таможню чистым, бывает честным на самом деле. Видел пижона — в руках кейс и паспорт. В паспорте виза, в кейсе — носовые платки и два журнала. Чист и прозрачен, как стеклышко. Потом задержали контрабанду на миллион. Оказалось, принадлежала этому пижону. Только доказать этого сразу не смогли.
— Что вы хотите этим сказать? — с подозрением поинтересовался Суриков. — Честных не бывает?
— Эко, уважаемый, вы завернули! Я просто хотел обратить внимание на то, что нам, таможенникам, трудно определить, кто насколько связан с темными делами. Есть у наших дальнобойщиков водитель Таштемир Атабаев. Все время норовит что-то сверх разрешенности провезти. А я знаю — человек он честный.
— Как же так?
— А вот так. Детей у него — куча мала. Их кормить и одевать — спина хрястнет. Он то штаны им тащит, то еще что норовит провезти.
— Хорошо, назовите тех, о ком я спрашивал просто для информации, — предложил Суриков. — Оценок о их честности мы делать не будем.
— Я таких наперечет знаю, как святых, — сказал Синю-хин. т- Ни разу не имели замечаний Махкам Ибраев, Виктор Локтев и Аслан Хошбахтиев.
— Хошбахтиев… Хошбахтиев, — вспомнил Суриков. — Это не по его ли однофамильцу велось следствие?
— Почему однофамильцу? То был его отец.
— Кто-нибудь из них коммунист? Не знаете?
— Причем тут партийность? — искренне воскликнул Си-нюхин. — Я нашел контрабандные деньги в Коране, а вы хотите, чтобы от них оберегал партбилет!
— Дорогой Валентин Григорьевич, — обиделся Суриков, — я ровным счетом ничего не хочу. Просто в моем деле фигурирует фамилия Локтева, а недавно замаячила Ибраева. Что касается ХошбахтИева, это имя мне было известно еще в Москве. Странный расклад, не кажется^ли вам?
— С чем вас и поздравляю! — иронически воскликнул Си-нюхин,
— Поздравлять будете после. Давайте лучше договоримся, что нам делать.
…В двенадцать двадцать пять того же дня на площадку таможенного досмотра из-за государственной границы выкатились два огромных автопоезда с эмблемами и надписями «СОВТРАНСАВТО» на пыльных бортах. Сотрудник таможни, взглянув на машины, жезлом регулировщика указал им на-правленце, на другую площадку, которая находилась чуть В стороне от главной.
— Это почему?! — высунувшись до пояса из кабины, возмутился передовик руля и соблюдения дорожных правил Виктор Иванович Локтев, — Почему на «штрафную»?
Таможенник пожал плечами и повторил движение жезлом: «Проезжайте!»
Вопреки правилам, возмущенный Локтев оставил кабину и кинулся к Синюхину, которого увидел неподалеку.
— Что за порядки?! — закричал он еще издали, обращаясь к начальнику. — У нас время! Гоним всю дорогу, чтобы уложиться, а нас здесь в отстойник.
— Становись на мое место! — свирепо огрызнулся Синюхин. — Ты знаешь, что такое карантинная инспекция? Ну вот! Биологические пробы будут брать с кузова.
— Мне в город надо! — поняв, что причина задержки совсем не та, которой он опасался, Локтев уже говорил по-другому. — Вы же часа на три задержите?
— Не мы. Медицина. И не на три, а часов на пять.
— Могу я уехать?
